отсчёта точка

  Авторы сборника связаны эмпирически, во всяком случае, так было в начале девяностых, с культурным и историческим пространством Пятигорска, для многих уже переставшим быть жизненным. Это пространство не ограничивается пределами реального города, скорее определяется тяготением к месту и рифме. Может быть дух Михаила Юрьевича ещё витает здесь, или центр уже не держит и новая поэзия окраин рождается на свет? Но уже сама топография старой и новой оседлости по-своему знаменательна: Пятигорск - Нью-Йорк - Берлин - Афины. Стихотворения пишутся здесь и там, окольными путями достигают точки отсчёта, plane of regard, в попытке её изменить, по-своему выразить невыразимое. Возможно, сама поэзия - это попытка невозможного, результат же (готовый текст) заведомо неудовлетворителен, являясь частным случаем по сравнению с захватывающей бесконечностью целого.

  Представленные на суд читателя стихотворения очень разные: метрически и интонационно. Это не манифест единой группы, скорее - возможность сопричастности в ином, инаковом пути поиска слов и смыслов; влияния же, переклички, опосредствованно прослеживаемые, диктуются вполне объективными причинами: общей русской поэтической традицией и тем, что является, по выражению Осипа Мандельштама, "шумом времени".

  Вообще, смысл акции рождения на свет этой книжки стихов в том, чтоб её прочитали, это, как любили выражаться раньше, именно книга для чтения. К тому же, затея эта вдвойне актуальна сейчас, учитывая хроническую инфляцию русской лирики. Возможно, наступят времена, когда сборники стихов будут так же необходимы, как хлеб, молоко и аспирин, ибо поэзия и любовь всё-таки самые лучшие вещи на свете, не мы их выбираем, а они нас в качестве своих агентов и проводников.

  Сергей Зимоглядов

  Среди этих стихотворений разных авторов, зачастую не только незнакомых с произведениями, но иногда и вовсе не подозревающих о существовании друг друга, всё же возможно уловить некое единство, - единство в дополнении тем, которых другие из них лишь только коснулись; единство ритма дыхания и единство пространства, в котором они обитают, пути, по которому они идут, оставляя за собою стихи, словно отогнутые назад плечи, ангельские крылья, пространство улиц, плавно перетекающее, струящееся, стремящееся по лёгким прохожих и остающееся следами мыслей-маршрутов, мыслей-петель, прерываемых лишь тонкими перегородками отдельных квартир в центре и на окраине города... отражением чего (мы надеемся) является лежащая перед вами книга.

  Раньше считалось, что, имея точку опоры, возможно, перевернуть мир. Сейчас, когда, как мне кажется, мир уже перевернулся, необходима некая точка отсчёта.

  Это - точка на карте, город, издалека кажущийся целым и нереальным одновременно, обретающий вещественность только при достаточном приближении, при проникновении в него. И тогда он теряет целостность. Не целый и не раздельный, иллюзорный и реальный (предисловия тогда можно уподобить путеводителям, направляющим движение, но тем и существенно ограничивающим впечатления путешественника) одновременно.

  И последнее, что хотелось бы сказать о точке отсчёта. То, что она - точка в конце каждого произведения - точка в начале каждого нового, следующего.

  Так что сборник этот мог бы называться "Только начало".

  Денис Григорьев